Неточные совпадения
Полуянов значительно оживил свадебное
торжество. Он отлично пел, еще лучше плясал и вообще был везде душой компании. Скучавшие девушки сразу ожили, и веселье полилось широкою рекой, так что стоном стон стоял.
На улице
собиралась целая толпа любопытных, желавшая хоть издали послушать, как тешится Илья Фирсыч. С женихом он сейчас же перешел
на «ты» и несколько раз принимался целовать его без всякой видимой причины.
Уже я дал многие доказательства моей преданности, и было бы неудобно держать от меня в тайне общее положение дела, раз требовалось уметь лазить по дереву. По этим соображениям Поп, — как я полагаю, — рассказал многие обстоятельства. Итак, я узнал, что позавчера утром разосланы телеграммы и письма с приглашениями
на сегодняшнее
торжество и
соберется большое общество.
«
Торжество было неописанное; вся компания
собралась на корабль и веселилась
на нем долго».
На место, обагренное моею кровию, приходите оплакивать свое неразумие — и славить вольность, когда она с
торжеством явится снова в стенах ваших…» Исполнилось желание великого мужа: народ
собирается на священной могиле его, свободно и независимо решить судьбу свою.
На торжестве открытия в особой зале, где
собралась многотысячная толпа, император в парадной генеральской форме произнес аллокуцию (краткую речь). Тогда я мог хорошо слышать его голос и даже отметить произношение. Он говорил довольно быстро, немного в нос, и его акцент совсем не похож был
на произношение коренного француза, и еще менее парижанина, а скорее смахивал
на выговор швейцарца, бельгийца и даже немца, с детства говорившего по-французски.
Так в день своей победы и
торжества говорили кабинет-министр и его советники, будто готовились
на казнь… Заметно было, что Эйхлер имел нечто тяжелое передать Волынскому и что Волынской, по какому-то предчувствию, постигал его тайну. Так в знойный день, хотя еще нет ни одного облачка
на небе, уже душно перед бурею. Долго
собирался кабинет-секретарь открыться, наконец сказал...
Злодей
собирался дорезать своего врага по суставам, зашевелил уши в знак
торжества, но, поймав
на лету ужасный взгляд Волынского и движение его руки к огромному медному шандалу, постигнув в этом взгляде и движении верную себе смерть, спешил униженно поклониться и присовокупил...